© TARGET
СОЗДАНИЕ ХОРВАТСКИХ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ.
Идеи, организация, тактика сил специального назначения сторон. Городская война.
Олег Валецкий
Хорватские села, поселки и города в самых угрожаемых местах, хорватами готовились к обороне. Это относилось к области Восточной Славонии, Бараньи и Западного Срема, где центром хорватского сопротивления стал Вуковар. Хорватское командование планомерно подтягивало сюда главную часть своих сил, чтобы здесь ЮНА завязла в боях. Основу этих сил составлял ЗНГ (Збор Народной Гарды - Союз Народной Гвардии), постоянно пополняемый добровольцами, а также и мобилизацией, под жестким контролем ХДЗ. Части ЗНГ усиливались силами МВД Хорватии, отрядами ХОС (Хырватски Одбрамбени Снаге - хорватские оборонительные силы) националистического движения ХСП (хорватска странка права - хорватская партия права), считавшей себя продолжательницей традиций хорватских усташей из второй мировое войны, которых иногда называли чернорубашечниками. В этих организациях было значительное количество иностранцев, делившихся на несколько категорий. Во-первых, это были добровольцы из хорватской иммиграции проусташски(экстремистски) настроенные. Они заняли важное место, как в вооруженных силах, так и во всем госаппарате Хорватии. Во-вторых, это были достаточно высокооплачиваемые наемники, в основном западные. Они часто занимали должности советников и инструкторов в различных силах специального назначения, торопливо создававшихся хорватской властью при помощи, как хорватской эмиграции, так и западных спецслужб прежде всего немецких. Программа создания хорватских вооруженных сил из ядра сил специального назначения была вполне разумна и вышла из рядов усташской иммиграции. Одним из автором этой идеи был известный Анте Росо, имевший большой опыт службы в иностранном легионе и позднее ставший командующим вооруженных сил хорватской республики Херцег-Босна.
С января по март 1991 года хорватская, власть создала <специальную> бригаду МВД Хорватии общей численностью в несколько тысяч человек. Эта бригада со штабом в Лучко была главной силой в хорватских нападениях на Борово село, Плитвицы, Петриню, Костайницу и в прочих самых ответственных операциях. В составе ЗНГ также была создана "специальная" бригада из трех батальонов. В Беловаре был создан отдельный "антитеррористический" отряд "Цырни Соколови" (Черные соколы), в Сплите был создан отряд морских диверсантов. Кроме того, ЗНГ обладала одним парашютным полком (не имевшим правда средств десантирования) и учебным центром сил специального назначения. Командование штаба специальных сил находилось в Загребе. Военная полиция (создана во второй половине 1991 года), помимо того,что использовалась для наведения порядка в ЗНГ, применялась для прорывов линий обороны и наоборот, для закрытия этих прорывов в своей обороне, а отдельные "антитеррористические" роты, взводы и отделения военной полиции не только боролись с неприятельскими диверсантами, но и сами вели диверсионные действия. Кроме того, в составе ЗНГ были и отдельные подразделения для выполнения особо ответственных задач "юришные" (штурмовые), и их тоже можно отнести к специальным силам.
Отдельное место занимает ХОС, посылаемый на "зачистки" местности,и состоявший из штурмовых и диверсионных подразделений, в которых присутствовало немалое количество как усташей из эмиграции, так и из Герцеговины, а так же, западных наемников и добровольцев, в особенности членов различных праворадикальных организаций.
Разумеется, не все иностранцы были высокооплачиваемы, и в особенности это относится к довольно многочисленным курдам, албанцам, румынам и прочим выходцам из стран Третьего мира и Восточной Европы, заманиваемых хорватскими вербовщиками сказками о больших деньгах, которые оказывались часто уже вышедшими из потребления купюрами. Впрочем многие из них смогли заработать по несколько тысяч долларов.
Хорватские "специальные" силы к началу боевых действий под Вуковаром прошли с 1991 года достаточно добротную обучение и практику. Но все-таки их разнородность, спешность комплектования, а также недостаток профессионализма и психологическая и моральная не подготовленность, сделали свое дело. Закономерно, что в нападениях на большие сербские поселки, например Борово село (2 мая 1991год) и Мирковцы (22 июня 1991год) они, будучи главной ударной силой хорватской стороны, действовали без особого искусства,и без разведки врываясь в сербские села, сразу попадая в засады.
Большие потери понесли хорватские "специальцы"(спецназовцы) при заброске в неприятельский тыл, где они не обладали развитой разведывательной сетью,зато служба военной безопасности Югославии имела в их тылу и штабах множество своих агентов. Бессмысленны были их акты террора и диверсии в Югославии, ибо результаты их деятельности ущерба ЮНА практически не наносили. И совсем по другому дела обстояли при осаде объектов в Хорватии.
Провозгласив ЮНА "оккупационной", хорватская власть развернула компанию террора против нее. Именно "специальные" силы захватили большое количество средств и объектов ЮНА, безжалостно уничтожали как военнослужащих ЮНА, так и видных местных сербов, так и вообще всех "подозрительных" новой Хорватской власти лиц. Примеров массовых ликвидаций сербов множество: "Пакрачка поляна", "Задар", "Загреб", "Вуковар", "мост на Корани", казарм в Беловаре и Марином селе, а в особенности события в Госпиче, где за один день было перебито более ста местных сербов известной группой Томислава Мерчепа (будущий командир обороны Вуковара), в которую тогда входил и Агим Чеку (капитан ЮНА, будущий хорватский генерал и командующий албанской ОАК (УЧК)). 10 сентября 1991 года бойцы хорватского ЗНГ на своем КПП у Поновча под Загребом на глазах хорватской милиции убили майора ЮНА Яна Валентина. По приказу Туджмана сербы были "выселены" из 27 сел в районе гор Псуня и Папука (Западная Славония), оставленных осенью 1991 года частями ЮНА (якобы, ради "защиты от четников"). Это привело к бегству 10 тысяч человек на сербские земли Боснии. Похожая судьба постигла и сербов 18 сел общины "Грубишко поле". Села были сожжены, а те, кто не успел убежать, убиты.
Пропагандисты ХОСа, входившего в состав вооруженных сил Хорватии, выпустили листовку, где обозначены цели этой войны: уничтожение сербских улиц, домов, квартир, машин, семей.
5 ноября 1991 года хорватские войска открыли артиллерийско-минометный огонь по сербскому городку Шиду. 4 погибших, 12 раненых, разрушенный детский сад. Такие обстрелы хорватская артиллерия вела по Апатину (Сербия), по Босанской Градишке (Босния и Герцеговина). В связи с этим возникает вопрос: если такие действия были разрешены хорватам, почему Милан Мартич за приказ об обстреле Загреба во время хорватского нападения на Западную Славонию в мае 1995 года,оказался в списках обвиняемых Международного трибунала в Гааге? 29 сентября 1991 года хорватские минометчики открыли огонь по монастырю Боджани на левом берегу Дуная, хотя войск там не было. Хорватскими войсками были разрушены церкви Святой Петки (село Куканяц), Святого Иована Богослова (в Горней Обрежье), Святого Спиридона (в Петрине). Разграблен хорватскими войсками епархиальный двор в Пакраце.
В ходе боевых действий против казарм ЮНА "специальные" силы Хорватии играли роль штурмовых групп, действуя на самых ответственных участках. Вследствие больших потерь и спешки в захвате объектов ЮНА обучение в них было явно недостаточным по времени, качеству, отбор людей был менее тщателен. Однако несмотря на потери и неудачи "специальные" силы могли нанести не только существенные потери ЮНА, но и создать в ее рядах психологическое напряжение, тормозившее темп наступления их войск. "Специальные" силы эффективние всего действовали снайперским огнем, мино-взрывными средствами и классическими засадами, часто включавшие два первых вида боевых действий. Засады организовывались не только против тыловых колонн, но против колонн танково-механизированных сил (пример приведенный Властимиру Стояновичу - "село Бетин двор" где колонна ЮНА попала в засаду на дороге, огражденной по обочине глубокими каналами и полями кукурузы и понесла большие потери).
Но в общем действия хорватской и сербской сторон были достаточно схожи и во многом руководствовались уставом ЮНА. Организовывались ударные группы в таких случаях классически: две подгруппы били по хвосту и голове колонны, а одна в ее бок. Возможно было и создание групп прикрытия, подгруппы огневой поддержки и саперов, подгрупп уничтожения боевого охранения, подгруп взятия трофеев и захвата пленных, так как это предусматривалось уставом ЮНА.
Впрочем возможно, довоенная военная наука несколько запутала дело созданием слишком большого числа узкоспециализированных подгрупп специального назначения, так как они своей узкой специализацией исключались на длительное время из выполнения боевой задачи. Более разумно было делить ударные группы в две подгруппы - одна из которых - прикрытия, обеспечивала бы полную подготовку засады в начале и при отходе, и при этом всегда могла бы послужить командиру для манёвра силами в ходе самого нападения силами второй штурмовой подгруппы. Разведчики бы входили в состав первой группы и открывали огонь лишь при необходимости, с применением бесшумных видов оружия в особенности, малых калибров и в исключительных случаях (согласно данным Слободана Йовича) применением арбалетов с оптическим прицелом, показавших в этой войне, несмотря на редкое применение, большую эффективность. Это касается только легких складывающихся арбалетов, не мешавших бойцу в ходе боевых действий. Огневое действие обязательно должно было бы сопрягаться с минно-взрывными действиями, служившими не только для уничтожения,но и для перенаправления движения противника, или же для его остановки, или наоборот, воспрещения отхода и потому саперов надо было включать в состав штурмовой подгруппы. В идеале засаду следовало проводить с использованием управляемых фугасов и мин (для заграждения не просматриваемых мест, где бы мог укрыться противник, и защиты собственных позиций) чем можно было избежать лишнего риска. По сути миновзрывные устройства и должны были быть главным оружием спецназа. При этом разведывательно-диверсионные группы в ходе операций на фронте, должны отслеживать передвижение противника, и определив ключевой момент ввода им в бой своих резервов, попытаться нанести этим резервам максимальные потери с помощью мино-взрывных устройств либо наводя по ним артиллерию и авиацию. Прямых нападений желательно избегать,ибо вступив в огневой контакт, группа обнаруживает себя и при современных средствах технической разведки, ей достаточно тяжело уйти от наблюдения противника.
В то же время нередко нет возможности избежать прямого контакта и тогда могла бы быть эффективна <подвижная> засада, описанная полковником Властимиром Стоянович когда группа, находившаяся в определенном районе ожидания, при подходе противника выдвигалась бы, на заранее предусмотренные боевые позиции и начинала бы нападение, а в идеале(так в этой войне и не осуществимом) устанавливала бы мины. Подвижные засады хорватские силы редко, но все же организовывали (примеры: село "Нуштар" и "Бетин двор"), что говорит о наличии в их рядах немалого числа хорошо подготовленных командиров. В подвижной засаде, по моему мнению, следует большое внимание уделять разведчикам, чья задача заключалась в том, чтобы находясь на боевых позициях вести наблюдение имея хорошую связь с группой, скрытой в районе ожидания. Особо здесь важно то, что сам район выбирать надо не в соответствии с географической удаленностью от боевых позиция, а в соответствии со временем, за которое группа может быстро и бесшумно достичь боевых позиций, и которое зависело бы, во многом и от времени обнаружения противника как и того времени которое требовалось бы достичь до того участка с которого было возможно обнаружить выдвигашуюся в засаду группу. Такие засады возможны и ночью, что и случалось на практике, но это требовало лучшей подготовки личного состава. Засады не обязательно велись для уничтожения противника, но и для замедления темпа его наступления (пример: район села Илок). В данном случае могли действовать группы в несколько человек с парой дистанционно управляемых минно-взрывных устройств, а также пулеметом и снайперской винтовкой, с винтовочными гранатами-тромблонами (гранатами, насаживаемыми на ствол), либо теми же ручными гранатами, но запускаемыми с чашечки, накручиваемой на ствол, при использовании холостых патронов. Было замечено использование ручных гранат, забрасываемых ручными пращами (пример: село Нуштар, село Богдановцы).
Большое применение, особенно при осаде казарм, имели диверсии и саботаж, дававшие больший эффекта с куда меньшими затратами, сил и средств, в отличие от прямых нападений, в особенности при действиях на средства связи и мосты, чем почти полностью изолировались силы ЮНА.
Еще одним популярным методом действий специальных сил, как Хорватии, так и Югославии, были налеты. Они, в отличие от засад, главной целью имели уничтожение или захват неприятельских сил и средств. Хотя часто такие налеты заканчивались неуспехом нападавших, в первую очередь из-за слабой разведывательной подготовки и недостаточной оперативности, все же нередко они приносили немалый успех тем же хорватским силам, особенно при нападениях на командные места (пример, село Немцы-штаб боевой группы ЮНА или район города Шид - штаб первого механизированного корпуса ЮНА).Это приводило к дезорганизации в боевых порядках атакуемых войсках и тем самым открывало возможность уже прямому нападению на них как с тыла, так и с фронта.
Конечно, и ЮНА не сидела, сложа руки, но в силу своей громоздкости и бюрократичности, разведывательно-диверсионные действия, в полной мере пригодные и для борьбы с такими же действиями противника, находили куда меньшее применение, а созданию сил специального назначения уделялось куда меньше внимания, чем в хорватских войсках.Однако югославские войска,имели больше "специальных" формирований, чем хорватские ЗНГ и МВД. Прежде всего, это была 63-я парашютная бригада, пополнявшаяся срочнослужащими и контрактниками и дислоцированная в Нише(Сербия). Она состояла из 6-7 парашютных рот и двух-трех групп спасения сбитых пилотов. 63-ая парашютная бригада была создана в 1967 году в городе Ниш (Южная Сербия). Впрочем в составе ЮНА в 50-ых годах существовала парашютная бригада дислоцированная в Новом Саде, но она в 1959 году была расформирована. 63-ая бригада состояла из нескольких (4-6) парашютных рот и одной- двух разведывательных рот, а также одной- двух групп (взводного состава) поиска и спасения пилотов сбитых самолетов и вертолетов. Помимо этого бывшая ЮНА располагала отдельным <противотеррористическим> отрядом взводного состава, созданным в 1978 году в составе отдельного 282 батальона военной полиции и позднее преобразованного в отряд <Кобры> подчиненный управлению военной безопасности Генерального штаба Армии Югославии.
В дополнении к этим силам в 1992 году была создана 72-ая разведывательно-диверсионная бригада дислоцированная в Панчево и состоявшая из двух батальонов (диверсионного и <антитеррористического>) пополнявшаяся военнослужащими-<контрактниками>. Позднее был создан еще один диверсионный батальон, пополнявшийся срочнослужащими.
Помимо этого существовали, разведывательно-диверсионные отряды ротного и батальонного состава в бригадах, корпусах, армиях, и при генеральном штабе,а также роты и батальоны военной полиции.
Главной силой МВД Сербии, как впрочем и МВД Черногории в этой войне была <специальная> (специального назначения) милиция. Она состояла из бригад и отрядов (ротного и батальонного составов) и распределенные по региональным центрам МВД. Она располагала помимо обычных, условно выражаясь <пехотных> взводов и рот (или чаще называемых группами), подразделения поддержки - разведывательные, минометные, противотанковые, ПВО и механизированные. Боевые группы,действовали при подержке групп огневой и тыловой поддержки,в качестве штурмовых пехотных отрядов.
В этих частях находились как сотрудники <постоянного> состава, так и привлекавшиеся из остальной милиции либо с <гражданки> из <резерва> МВД(или <действующего резерва> по советской терминологии).
Существовали так же при МВД каждой из республик бывшей СФРЮ отряды <специальных антитеррористических> сил(САЙ) центрального подчинения, созданные в конце 70-ых годов, и получившие определенный опыт в действиях на Косово и Метохии против албанских сепаратистов. МВД Сербии располагала с 1978 года <антитеррористическими> отрядами <САЙ> дислоцированными в Новом Саде, Белграде и Приштине. К 1992 отряды в Новом Саде и Приштине были <угашены> и остался один отряд в Белграде из десятка групп взводного состава.
Сводные отряды обычной милиции, как правило, действовали совместно со <специальной> милицией.
Впрочем, ДБ (госбезопасность) Сербии игравшая главную роль в политике Белграда, испытывала потребность в собственных <специальных> силах,так как сама она собственным спецназом не располагала.
Шеф ДБ Йовица Станишич поручил офицерам 2го управления Фрэнки Симатовичу и Радоице Божовичу создание сил специального назначения могших бы поднять на войну и организовать сербов Хорватии, а также Боснии и Герцеговины. Их создание началось летом 1991 в Книнской Краине в лагере Голубичи, где из несколько тысяч местных добровольцев был создан первый отряд (около 130 человек),но затем их численность быстро достигла двух батальонов. Благодаря сербским ветеранам французского иностранного легиона, привлеченным для обучения, бойцы отряда стали носить красные береты,и со временем этот <спецназ> стал зваться по своим головным уборам - <цервени беретки> - <красные береты>. Привлечен для их подготовки был Драган Василькович, носивший кличку <капитан Драган>. Он прибыл из Австралии, и довольно необычно было то доверие, которое ему оказал Йовица Станишич и тогдашний министр внутренних дел Радомило Богданович, тем более что с ним прибыл и еще один гражданин Великобритании,что не могло обьяснить и его поддержка со стороны весьма влиятельной Клары Мандич. Драган Василькович - "капитан Драган" до этого служил в вооруженных силах Австралии и даже поработал военным советником в Танзании случайной фигурой не был. <Капитан Драган> получил большое влияние и даже участвовал в планировании и проведению операции по взятию города Глина. Со временем силы <красных беретов> благодаря наличию большого числа резервистов в их составе, распространились по всем территориям Хорватии, и в Боснии и Герцеговине находившиеся под контролем сербов, точнее <официального Белграда>.
Сотни сербских добровольцев из Хорватии и соседней Боснии и Герцеговине появились в этом лагере и, возвращаясь, домой создавали в координации с ДБ Сербии новые отряды ?красных беретов? ставших важным компонентом вооруженных сил местных сербов а и надежным орудием этой самой ДБ. Помимо этого ДБ держала прямо или косвенно под своим контролем значительную часть добровольческого движения в Сербии и в Черногории, и для своих нужд создала СДГ (серпска добровольческа гарда - сербская добровольческая гвардия) под командованием Желько Ражнатовича - "Аркана". СДГ была фактически частью "красных беретов" и вскоре для них ДБ создала лагерь в Эрдуте в Восточной Славонии.
Спецслужбы Югославии (ДБ Сербии и Военная безопасность ЮНА), обладая такими силами, были способны к проведению всех видов "специальных" операций. Так согласно Мирославу Лазанскому,они 31 августа 1991 года захватили на аэродроме Плесо (Загреб) Боинг-707 угандийской авиакомпании с грузом оружия для хорватских сил на глазах этих же сил, чье противодействие было сразу сломлено огнем. Захваченный Boing-707 был обнаружен радаром ЮНА на Яхорине еще на подлете к острову Корфу и парашютисты 63-й бригады оказались в преимущественном положении перед хорватской полицией. Антон Кикаш, канадский бизнесмен хорватского происхождения, потерял 19,2 тонны оружия, в том числе 900 автоматических винтовок AR-4 и миллион патронов. Еще больший захват подобного груза оружия произошел в Адриатике, когда были захвачены три корабля Югославскими "специальцами" (один из руководителей этой "акции" Зоран Стефанович был убит неизвестными 30 августа 1996 года, но в Белграде). Впрочем, случались и неудачи, вызванные не только ошибками, но и прямым предательством наверху, а случались и случаи прямых сдач своих агентов и "специальцев". Так, например одна из самых известных спецопераций югославской стороны - операция "Лабрадор", закончилась провалом, и половина из заброшенных в Загреб агентов в 1993 году была арестована.
Все же югославские спецслужбы и специальные силы показали, свои способности в боях, но по каким-то неясным причинам действия в хорватском тылу были спорадическими, без общего плана, хотя и тут были интересные примеры.
Возможно, политика не позволяла развернуть "специальные" действия в хорватском тылу, хотя они принесли бы Югославии куда меньше политического вреда от артиллерийско-ракетных обстрелов хорватских городов и сел. Однако военным командирам было вполне по силам на местах использовать югославские "специальные силы" для особо важных задач.
Одной из таких задач была бы борьба с неприятельскими разведывательно-диверсионными группами. Последние, какой бы элитой не располагали, пусть даже одними офицерами сил специального назначения армий Британии и Германии, на деле встречавшимися здесь не столь часто, не могли бы выдержать точного артиллерийско-ракетного огня, при условии, что югославские специальные силы вовремя бы обнаружили их и плотно сели бы им на "хвост".Нередки были случаи в югославский войне, когда одиночки без особой подготовки надолго на землю "ложили" из пулеметов разведывательно-диверсионные группы терявшие бдительность.Пару убитых и раненных,приемлимо для штурмовой группы ведущей боевые действия на линии фронта,но для разведывательно-диверсионной группы это чревато полным провалом.Поэтому их использование требует ведения постоянной разведки всех видов-от агентурной до электронной,дабы эти группы обладали как можно более полной информации.В то же время, подобные силы, действуя в особо сложных условиях, требуют людей лучших психофизических и моральных качеств,а главное высокого интелекта. Тем самым они являются элитой армии и именно из них следовало бы черпать командный кадр. Сравнивая отношение к "специальным" силам сербской и хорватской, следует без всяких оговорок признать то, что руководство последней кропотливо создавало свои <специальные> силы, затрачивая большие средства на иностранных специалистов и инструкторов, а руководство первой свои куда лучшие и большие <специальные> силы недооценивало,а иногда и просто разлагало.Впрлне обычной вещью было использование таких сил командованием ЮНА в роли обычной пехоты. Это не случайно, ибо многие генералы ЮНА и понятия не имели, что такое идти в разведку. Хорватское командование между тем, тоже применяло <специальные> силы как обычную пехоту,но в хорватских силах <специальные> группы применялись на наиболее тяжелых направлениях, как штурмовые группы. Это было довольно рационально, ибо такие хорошо подготовленные группы часто перехватывали инициативу и вливали боевой дух в ряды собственных войск. <Специальные> группы, введенные в бой из второго эшелона, нередко решали исход боя.
Не случайно что в дальнейшем эту же тактику использовала ЮНА.Впрочем нередко подобные вылазки производила и сама пехота. Вылазки как правило использовались для нанесения урону противнику и уничтожения его огневых точек, что требовало обязательной связи с основными силами. Это изнуряло оборонявшуюся сторону, держа ее в постоянном напряжении и требуя несоразмерно больших затрат живой силы и техники. Хорватская сторона гораздо чаще употребляла подобную тактику, чтобы замедлить темп наступления ЮНА и обеспечить вывод своих войск из-под удара. Добивались они и больших успехов при ударе по войскам только занимающих позиции или наоборот уходивших с них, и при этом могли служить, как действия, отвлекающего маневра от места главного удара. Классическая организация вылазки в теории выглядит так- саперы проделывали проход, если это было необходимо, затем выходила на позиции подгруппа огневой поддержки, а за ней и под ее прикрытием выдвигалась ударная группа, имевшая при необходимости разведку и подгруппу захвата. На практике же зачастую с обеих сторон делалось все хаотично. Бойцы не знали, а то и не умели действовать, сдури, открывая огонь при первой возможности, командиры, не умели планировать операции бесцельно водя группы, нередко подставляя их под огонь, как противника, так и собственных войск, но главное само высшее командование не могло создать единый план действий. Самая главная проблем представляла связь, в особенности с остальными силами. Войска на позициях, не имея никакой организационной связи с такими "спецгруппами", не были заинтересованы и не обучены для совместного действия с ними.
Вылазки иногда переходили в разведывательно-диверсионные действия в глубине неприятеля, здесь важное было пройти бесшумно линию обороны, пусть и медленным темпом, но чтобы потом выйти в неприятельский тыл, где его внимание и количество сил ослабевало. В данном случае необходима быстрота действий, в особенности при уходе с мест проведения диверсий. Причина неудач многих операций различных спецназов в этой войне заключалась как раз в несоблюдении этих правил. Такие выходы в тыл противника легче было совершать на вертолетах или на парашютах, что практически не применялось. Довольно интересным было использование подобных штурмовых групп, в своей большей части состоящих из бойцов хорватских "специальных" сил в Вуковаре. Там применялись группы, как правило, из 3-5 человек, имевших на вооружении снайперские винтовки, гранатометы, пулеметы и минно-взрывные средства. Такие группы хорватской стороной использовались для борьбы с танками ЮНА, часто отрывавшимися от недостаточно подготовленной пехоты и останавливаемых либо минно-взрывными устройствами, либо инженерными заграждениями, а потом попадавших под снайперский огонь по перископам и под огонь из гранатометов, и если происходило загорание танка, его экипаж расстреливался из автоматического оружия.
Таким образом, хорватские силы получили хорошую пехоту,ибо любые разведывательно-диверсионные силы тоже представляют собою пехоту, и она, став "костьми" новой хорватской армии, со временем стала обрастать "мясом" в виде боевой техники, снаряжения и личного состава.
К сожалению сербская сторона,получившая боевой опыт не меньший нежели хорватская,данному примеру не последовала,и после окончания боевых действий зимой 1992 года в Хорватии.большую часть своих <элитных> подразделений расстеряла.
Генеральную линию в военной политике той или иной стороны можно определить анализом элитной части этих вооруженных сил, ибо направление мышления верхов определяется по тому, кто в войсках пользуется их наибольшим доверием. В идеале, элитность какой-то части войска означает насколько высокого общего качества личный состав определенного воинского подразделения и насколько он боеспособен для ответственных задач, а главное, как и сколько он выполнял таких задач. В сербских вооруженных силах официальной элитной были, так называемые <специальцы>, представлявшие собою довольно широкую и разношерстную категорию личного состава,но далеко не многочисленную. Помимо официальной элиты, положенной по штату в армии или милиции, в ходе войны возникали новые подобные отряды постоянного или временного состава в различных структурах различных подчинений. Все эти специальные (специальни), ударные (юришнэ), особого назначения (посебних намена), интервентные (интервентнэ), разведывательно-диверсионные (извиджако-диверсантски), парашютные (падобрански), антитеррористические (антитерористични) подразделения участвовали в боях различными составами, колеблясь от взвода до усиленного батальона, фактически выполняли на фронте одни и те же задачи наступательного характера (прорыв позиций противника, захват объектов, прочесывание местности, маневры силами, разведка и диверсии в районе линии фронта), либо же придавались на усиление собственных позиций. Действовали, главным образом, в пешем порядке при довольно ограниченной поддержке приданных им бронетехники средств огневой поддержки и артиллерии, а иногда и авиации, подчиненных вышестоящему командованию (причем, в большинстве случаев сербская сторона имела большие преимущества в огневой поддержке). Анализ боевого опыта таких отрядов - особая тема, но здесь следует указать, хотя ЮНА перед войной имела в своем составе большое количество механизированных частей-соединений (одна механизированная дивизия, четырнадцать механизированных и танковых бригады) и около трех-четырех тысяч единиц бронетехники,можно говорить об её отказе от наступательных действий, принятом на высшем уровне. Всилу этого вышеупомянутые <спецподразделения> так и остались разобщенными, (хотя в Израиле, подразделения <спецназа> используются как централизованно, подчиняясь генеральному штабу и спецслужбам, так и по-ротно в составе бригад. Высшее командование ЮНА отключилось от решения их проблем и так и не включило,за небольшим исключением, возникшие в ходе войны <спецподразделения>, составлявшие большинство специальных сил сербской стороны, в штаты воинской организации на постоянной основе. Все это было весьма странно, ибо война всегда вызывает изменения в тактике и организации войск. Если же война была для данной страны была неудачной, и если эти неудачи повторялись, то политики обязаны были менять генералов. В данном же случае все без исключения генералы награждались и даже те из них, кто открыто сдавал целые военные гарнизоны, оправдывались военными судами. Полный анализ боевых действий проведен не был ни во время, ни после войны и, главным образом, нечастые работы на эту тему обрабатывали практику на основе общих положений, известных и до войны в мировых армиях. Некоторые авторы создавали свои работы в погоне за коммерческой популярностью и писали книги в привычном жанре спецназовского боевика, где было все что угодно, кроме анализа тактики - основы действий любой армии, ибо, собрав вместе людей, их сначала надо научить взаимодействовать, а не обучать приемам ниндзя и метанию дротиков. Но помимо всего этого, в югославской войне наблюдалась интересная особенность, когда армия, в том числе <спецподразделения>, на которые наваливалась главная тяжесть боевых действий, снабжалась плохо и зарплаты военнослужащих были смехотворны, а часто задерживались или отменялись, а сами военнослужащие не имели никаких особых прав ни на фронте, ни в тылу. Между тем лишь нахождение их на фронте и обеспечивало существование государства и общества. Стоило бы задуматься, что было бы со всеми этими умными, культурными и успешными политиками, интеллектуалами, бизнесменами, деятелями искусства, богатыми торговцами и рачительными крестьянами, если бы на фронте не находились те, кто еще верил в идеалы, над которыми часто смеялись в тылу. Все это свидетельствует о том, что армия политическим верхом рассматривалась как, хотя и необходимый, но неблагонадежный элемент. Подобное мнение было результатом следования <генеральной> линии в политике, а не следствием тех или иных ошибок или преступлений военнослужащих, что как раз политический верх довел армию до катастрофически низкого материального и морального состояния. Упорство, с которым политическая власть задерживала на постах совершенно неспособных и коррумпированных генералов, является причиной общей слабости воинской организации, а ее пренебрежение к фактору боевого духа делало невозможным улучшение положения. Ведь по сути война - это борьба силы духа людей и главный критерий в отборе командного состава - эта самая сила духа. Цель в войне не столько конечная победа, сколько сама борьба ради определенных идеалов, и следование путем этой борьбы создавало в средневековье крестоносцев, которыми были отнюдь не одни члены католических рыцарских орденов, а большинство воинов в войсках христианских народов против народов не только нехристианских, но - с точки зрения тогдашних идей - еретических. Однако подобный путь был известен от возникновения государственности и его примеров можно достаточно прочесть в античных свидетельствах о войнах греков с персами, в истории Древнего мира, в котором чувство долга и чести сохранялись даже в самом неморальном периоде последних императоров, уже в большинстве своем не бывших римлянами. Таким образом Святой Константин, первым из императоров принявший христианство, стал фактически и первым крестоносцем. Все это, конечно, звучит весьма отвлеченно, ибо люди сегодня, оказались неспособными понять очевидные вещи и их <здравый смысл> стал логикой суеты. На воинском духе такое состояние общества не могло не отразиться отрицательно. Тут следует привести в пример японскую поговорку (ибо свою историю рыцарства европейские народы перестали ценить и понимать) - <Бедность - драгоценное украшение самурая> которая в войнах последнего времени иначе как насмешкой не могла выглядеть.
Существование по настоящему <элитных> формирований, невозможно без установления внутри их коллективов отношений основанных на моральных основах, ибо если эти отношения будут основываться на денежном интересе, то в такой войне как югославская все закончится обычными междуусобицами, что и происходило нередко на деле.
HTTP://ATTEND.TO/COMMI
Статья предоставлена автором
